Жизнь и приключение в тайге - Страница 13

Чтобы более правильно разобраться во всех этих вопросах, необходимо прежде всего как можно точнее установить хронологию его произведений и причины, обусловившие порядок выхода в свет его книг. Нужно сразу же отметить, что всякого рода рассказы о «литературной медлительности» В. К. Арсеньева, о запаздывании с представлением научно-литературных отчетов или даже просто об отсутствии у него «научной отчетности» являются необоснованными и неправильными. В своей основе рассказы такого рода повторяют легенду, возникшую в кругу врагов В. К. Арсеньева и созданную специально для того, чтобы срывать и разрушать все его научные планы и замыслы. Во главе этого враждебного Арсеньеву комплота стоял приамурский генерал-губернатор Гондатти, от воли которого главным образом зависело осуществление задуманных В. К. Арсеньевым дальнейших экспедиций: именно Гондатти и окружавшая его чиновничья камарилья пустили слухи о «литературной неспособности» В. К. Арсеньева и его неуменье дать подлинно научные отчеты о своих путешествиях. В. К. Арсеньев неоднократно выступал в Хабаровске с публичными докладами и лекциями о своих путешествиях. Эти «чтения» устраивал местный отдел Географического общества; иногда на них присутствовал и председательствовал Гондатти. На одном из таких чтений он, «благодаря» в заключительном слове докладчика за «интересное сообщение», счел необходимым (во внешне мягкой и даже дружеской форме) упрекнуть его за отсутствие печатной продукции. «Вы много путешествуете, — сказал он Арсеньеву, — но мало печатаете». Это публичное заявление начальника края стало общим местом всех официальных суждений об Арсеньеве, исходящих из местных административных кругов. Под этим предлогом Гондатти не разрешил В. К. Арсеньеву экспедицию в 1915 г., на которую уже были отпущены центральными организациями большие средства и которая была существенно необходима Арсеньеву для завершения его этнографической монографии об удэхейцах. Вместе с тем Гондатти систематически отвлекал его от научной работы, нагружая такими делами и поручениями, которые не только не имели ничего общего с его научной работой, но совершенно лишали возможности заниматься ею. Об этом красноречиво свидетельствуют печатающиеся в настоящем издании письма В. К. Арсеньева. То Гондатти посылал В. К. Арсеньева в Посьет для борьбы с хунхузскими шайками, то давал длительную командировку в различные города Манчжурии для организации отправки китайцев в Россию и т. д. Таким образом, у него систематически отнималось время для научной работы, и тем не менее, несмотря на все трудности и исключительно тяжелые препятствия, Арсеньев непрерывно и неутомимо работал над подготовкой к печати своих трудов, публикуя одну книгу за другой. Враги Арсеньева, в том числе и сам Гондатти, спекулировали на том, что он не имел возможности печатно или публично опровергнуть их заявления, так как первый большой отчет, объединяющий результаты всех его экспедиций и отдельных поездок за период 1901–1911 гг., был опубликован секретно в издании Штаба военного округа и не подлежал оглашению. Это был уже названный выше «Краткий очерк…», вышедший в Хабаровске в 1912 г. В предисловии В. К. Арсеньев называет его «предварительным отчетом» и «краткими извлечениями из записок и рабочих дневников, веденных во время путешествий». Этот «краткий» «предварительный отчет» образовал книгу в 325 страниц и был сопровожден географическим атласом, составившим вторую часть книги; в этот атлас входило свыше двадцати карт, составленных и вычерченных лично самим В. К. Арсеньевым. В предисловии автор скромно писал, что данный «Очерк» не может претендовать на научное значение. «Я писал его, — заявляет он, — без всякой претензии на научность, а просто хотел предать гласности те сведения, которые сейчас в необработанном виде имеются у меня в распоряжении». Однако эта оговорка свидетельствует только о скромности автора, но отнюдь не о характере и содержании самой книги. «Краткий очерк» представляет собой выдающийся научный труд, во многих случаях не утративший своего значения и в настоящее время. Это был по существу первый всесторонний очерк Уссурийского края; в нем были даны: общий географический и геологический обзор края, топографическое описание побережья, подробное географическое и экономическое описание речных бассейнов, характеристика речных режимов; в нем подробнейшим образом были описаны пути сообщения и даны очерки уссурийских лесов и их фауны; подведены итоги длительных метеорологических наблюдений автора и сделана (впервые) попытка дать общую характеристику климата Уссурийского края. Ряд глав был посвящен этнографии и экономике населения края (русских, китайцев, корейцев, малых народностей) и т. д.

Так как «Краткий очерк» составлялся исключительно по поручению военного ведомства и для его нужд, то все вопросы в нем были подчинены соображениям и задачам стратегического порядка. Говорил ли автор о режиме рек или о путях сообщения через горы или об обеспеченности местного населения оружием для охоты, он неизменно подчинял все эти вопросы проблеме роли края в будущей войне и условиям его обороны, в связи с этим видное место в его книге заняли вопросы о роли японцев в крае и формах их разнообразной шпионской деятельности. Другой центральной проблемой была для В. К. Арсеньева проблема колонизационная. «В настоящее время самые срочные, самые острые вопросы, — писал он, — это военный и колонизационный. Поэтому весь свой отчет я буду вести именно с этой точки зрения и потому совершенно исключаю подробные описания самих путешествий, почти не трону вопросов, касающихся наук естественно-исторических, а остальных предметов исследования коснусь постольку, поскольку они будут необходимы для военного и колонизационного дела» . Но, как это уже ясно из предыдущего изложения, значение книги отнюдь не ограничивается только этими выделенными автором сторонами. Н. Е. Кабанов с полным правом считает «Краткий очерк» ценнейшим научно-краеведческим трудом, немало облегчившим работу всем исследователям Приморья. Н. Е. Кабанов указал и главнейшие научные проблемы, поставленные и частично разрешенные В. К. Арсеньевым в этом «Очерке»: «он дал, — констатирует Н. Е. Кабанов, — более или менее подробное описание рельефа горных частей Сихотэ-Алиня, установил 22 перевала (от верховьев Уссури до озера Кизи), дал им названия и определил их высоты; сделал ряд ценнейших наблюдений об особенностях горных рек и о значении этих особенностей для местной флоры и фауны; характеристика же путей сообщения сделана и настолько подробно, что являлась прекрасным путеводителем для всех других лиц, пользовавшихся ею». В. К. Арсеньев первый установил климатические районы Приморья и, наконец, несмотря на все его «оговорки», сделал ряд ценных выводов, касающихся местной флоры и фауны. «Если учесть, — пишет один из современных исследователей Дальневосточного края, — что до Арсеньева мы совершенно не имели местной геоботаники и ничего не знали по фито и зоогеографии Сихотэ-Алиня, то можно оценить, насколько проникновенным географическим умом обладал он, ища обобщений и закономерностей в явлениях природы, и мог подметить основные черты распространения в крае растительности и животного мира. Не являясь специалистом-ботаником и зоологом, тем не менее он первый установил ту биогеографическую границу, которая разделяет в Сихотэ-Алине охотскую и маньчжурскую фауну и флору и которую можно было бы назвать линией Арсеньева. Причем границу эту он понимал в виде широкой переходной полосы, что вполне отвечает современным представлениям биогеографии…» Также чрезвычайно интересные для зоогеографа и эколога данные сообщает Арсеньев, когда рассматривает различия в фауне между прилегающей к морю полосой и точками, лежащими близ подножия Сихотэ-Алиня» . Таким образом, можно решительно утверждать, что во всей дореволюционной географической литературе, посвященной Дальнему Востоку, это издание занимает по своему значению и научной ценности первое место. В картографии же Уссурийского края маршрутные карты В. К. Арсеньева, составившие вторую часть его труда, произвели полный переворот. Таким образом, этот игнорируемый официальными критиками действий Арсеньева его пе